Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров

Выглядела женщина, как всегда, по-деловому безукоризненно, но что-то выдавало то ли тревогу, то ли усталость.

– Да, – кивнул Эзра. – Скоро вы сможете выйти из лавки.

– Хорошо, – вздохнула Анна.

Эзра сел в свое иссеченное осколками кресло и покрутил головой.

– Сид, принеси, пожалуйста, какой-нибудь стул.

– Да, это работа как раз для меня, – фыркнул тот, но все же пошел наверх, бурча достаточно громко, чтобы все услышали: – Я всю жизнь был вором и убийцей именно для того, чтобы таскать в старости стулья!

– Утром деньги… – улыбнулась вдруг уголками губ Анна.

– Вечером стулья, – закончил Эзра. – Даже предположить не мог, что вы знакомы с советским кинематографом.

– Моя первая профессия – сценарист, – пояснила женщина.

– Но родители решили, что это несерьезно, и вы стали секретарем кардинала? – хмыкнул Эзра.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Анна. – Так что вы хотели?

Со второго этажа спустился Сид со стулом. Хозяин лавки достал из кармана коробочку с монпансье и, пока женщина усаживалась, задумчиво искал красную конфетку, но так и не нашел.

– Итак?

– Я хочу, чтобы вы мне сказали, кто надоумил Тровато разорвать договор, – честно признался Эзра.

– Мне кажется, что озвучивать эту просьбу уже оскорбительно, – заметила Анна.

– Не оскорбляйтесь, – пожал плечами хозяин лавки. – Что реально оскорбительно, так это поставить своей кардинальской рукой крест на договоре, который соблюдался полторы тысячи лет, исключительно ради собственных амбиций.

– В этом предложении вполне можно было обойтись без слова «кардинальской», – заметила Анна. – Это меня не касается, что бы ни двигало его высокопреосвященством, это его дела. Даже если он поступает неподобающе, это не значит, что я должна поступать так же.

– Согласен. – Эзра кивнул, как бы соглашаясь, и полез за конфеткой, чтобы выиграть несколько секунд. Закинул в рот красный леденец и продолжил: – Поэтому и предлагаю вам рассказать мне, кто надоумил Тровато. В противном случае вы поступите подло. Чего, как понимаю, не хотите.

– И в чем же подлость? – не поняла Анна.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но декларировать независимость мышления, честность, принципиальность и вместе с тем покрывать преступника, становясь тем самым соучастником преступления, – и есть подлость.

– Вы передергиваете, – покачала головой Анна. – Можно сколько угодно обвинять его высокопреосвященство, но вы не судья. Понимаете, о чем я?

– Да, конечно, – кивнул Эзра. – Буква закона соблюдена, формально он чист. Я, честно говоря, не ожидал, что вы такой сторонник протокола. Ну что же, тогда я не буду вас задерживать. Вот-вот прибудут остальные, и вы сможете выйти из лавки.

Эзра встал с кресла и зевнул. Сид недоверчиво косился на него с подоконника, на котором сидел.

– Ах да! – Хозяин лавки повернулся к Анне. – Верните, пожалуйста, крестик Дельгадо.

– Зачем? – не поняла женщина.

– На память, – пояснил Эзра. – Мы прошли с Дельгадо через многое… Неважно, я не хочу, чтобы он остался у вас.

– Вы считаете, что имеете больше прав на него? – прищурившись, спросила Анна.

– Я никак не считаю, не надо нагнетать. Просто отдайте крестик.

– А если я хочу оставить его себе?

– Зачем? – удивился хозяин лавки.

– На память.

– Вы хотите чтить память погибшего, работая на его убийцу? – хмыкнул Эзра.

– Это голословные обвинения!

– Неважно, – отмахнулся Эзра. – Я знаю, что крестик нужен Тровато. Неужели вы будете изображать, что сожалеете о смерти Дельгадо, только для того, чтобы выслужиться? Я был о вас лучшего мнения, несмотря ни на что.

– Вы снова передергиваете! – Анна встала со стула и заиграла желваками, глядя в глаза Эзре.

– Может быть, – не отводя взгляд, кивнул он. – Но вы однажды уже совершили подлость ради кардинала. Когда пришли сюда со скрытой камерой.

– Что? – не поняла женщина.

– Не опускайтесь до дешевой актерской игры, – попросил хозяин лавки. – Не падайте так низко.

– Какая камера?! – краснея, прорычала Анна.

– В кулоне, сеньорита! – вклинился в разговор Сид. – В том самом, который я с тебя снял.

– Это ложь!

– Просто отдайте мне крестик и уходите, – морщась, будто от головной боли, попросил Эзра.

Он сунул руку в карман пиджака и достал тот самый кулон. Небрежно швырнул на прилавок.

– Вы стоите на том самом месте, где умер Дельгадо, и рассказываете мне о правильных поступках, о недоказанных обвинениях, судах. Знаете, что странно? Ни разу ни один злодей не имел каких-то плохих намерений. Все и всегда стремятся к какому-то благу. Обычно даже не личному, общественному. Все имеют определенные моральные ценности, читают умные книги, знают, как сделать мир лучше. И все рушится в тот момент, когда они решают, что цель оправдывает средства. Ради нового миропорядка можно убивать евреев, ради коммунизма во всем мире можно развязать красный террор, ради демократии – бомбить чужие страны. – Эзра задумался, потом вдруг будто бы вернулся в реальность. – Я отвлекся. Верните крестик, уходите и больше никогда не возвращайтесь сюда.

– Я не знала, – совсем тихо, почти шепотом сказала Анна. Она уже рассмотрела кулон и заметила камеру.

– В это я тоже верить не обязан.

– Как я могу…

– Исправить ситуацию? – хмыкнул хозяин лавки. – Смешно.

– Но хоть что-то же можно сделать? – отведя глаза, спросила Анна.

– Ну, вы уже сделали более чем достаточно.

– Хватит, – спокойно попросила женщина. – Я не школьница, не надо меня отчитывать. Я все поняла. Хотите, чтобы я вам помогла, – так и скажите.

– Я этого и не скрывал, – пожал плечами Эзра.

– Я могу описать, как выглядел тот человек. Не больше. Но при одном условии.

– Слушаю.

– Крестик останется у меня.

Эзра задумался, закинул в рот конфетку, потом отрицательно помотал головой.

– Нет.

– У меня, а не у кого-то еще! – возразила Анна. – Я не отдам его никому.

– Хорошо, – согласился Эзра. – Пусть будет так.

Сид встал с подоконника и выглянул в коридор, ведущий к черному ходу. В лавку вошли близнецы Абэ. Они молча прошли через зал и стали подниматься по лестнице на второй этаж. Эзра задумчиво посмотрел им вслед. Остальные члены команды тоже не заставили себя ждать. Лавка сразу стала людной и шумной.

– Шеф! – поздоровался швед, передавая Томасу, стоящему на лестнице, сумку с оружием. – Намечается драка?

– Именно, – подтвердил хозяин лавки.

Эзра поймал взгляд Сида и едва заметно кивнул. Убийца показал пальцем на второй этаж и получил отрицательный ответ. После чего подошел к одной из куч обломков, некогда бывшей стеллажом, и достал из нее перчатки. Сунул в карман и привалился к стене у входной двери.

– Итак? – попыталась вернуть к себе внимание Анна.

Но хозяин лавки ее проигнорировал, он снова обменялся какими-то знаками с Сидом, потом сунул руку под прилавок и чем-то щелкнул. Сид скривился, будто сожалея о чем-то, и кивнул. Анна оглянулась, чувствуя, что что-то не так.

– Что происходит?

Эзра снова не ответил. Мимо прилавка прошел вечно невозмутимый Хаукур с еще одной сумкой оружия, на лестнице показался Ивица.

– Когда инструктаж? – обратился балканец к Эзре.

Хозяин лавки молча щелкнул под прилавком второй раз. Сид что-то забормотал себе под нос, на него удивленно уставился Томас.

– Бегите через черный ход, – наклонившись вперед, почти на ухо шепнул Эзра Анне. – Прямо по коридору и в конце направо.

Та ничего не